Исцеляющая любовь - Страница 23

С Лорой Барни увиделся только в августе, когда она скрепя сердце навестила родителей в доме в Непонсете, — обе семьи к тому времени сговорились о его совместной покупке.

Уоррен, который перешел в выпускной класс Мидвудской школы, работал помощником официанта в Гринвуд-мэноре, знаменитом горном курорте в Кэтскилле. В письме родителям он передавал Барни, что самые большие чаевые в его заведении платят официантам из числа студентов-медиков. Что касается его будущей специальности — юриспруденции, — то она еле-еле вытягивала его в этом негласном состязании на второе место.

После ужина Лора с Барни отправились полюбоваться морским закатом.

— Как твои? — поинтересовался он.

— У меня не будет времени в этом разобраться, — ответила она. — В понедельник утром у меня поезд на Бостон.

— Но ведь до начала занятий еще полтора месяца!

— Да, но меня пригласил приятель погостить у его родителей на Кейп-Код.

— Что-то серьезное или ты просто выезжаешь на природу? — спросил он.

Она пожала плечами.

Барни не уловил, темнит она или действительно не знает, что сказать.

— Ну а что за парень-то?

— Его зовут Палмер Тэлбот.

— Похоже на название спортивного автомобиля, — заметил Барни. — Хороший парень?

— Слушай, Ливингстон, неужели я стала бы встречаться с каким-нибудь козлом?

Он посмотрел на Лору с хитрой улыбкой и ответил:

— Не исключено. О твоих прошлых проделках нам известно.

— Может, это будет другой случай.

— Конечно, тем более что и имя у него такое звучное.

На обратном пути Лора повнимательней вгляделась в Барни и впервые заметила в его лице следы усталости.

— Барн, эта ночная работа сведет тебя в могилу. Может, найдешь себе что-нибудь полегче?

— Нет, Кастельяно, мне эта работа нравится. У меня там куча времени для занятий. А кроме того, я продвигаюсь по службе! В будущем году я уже буду называться старшим швейцаром.

— И все равно ты себя гробишь! — не унималась она.

— Послушай, ты пока еще не врач.

— Да, но если так дальше пойдет, то, когда я поступлю на медицинский, в анатомичке мне придется препарировать тебя.

В 1955 году американцы дважды в восторге вываливали на улицы. В первый раз — в связи с беспрецедентным в истории Бруклина случаем — «Доджерс» в кои-то веки побили «Нью-Йорк янкис» и выиграли чемпионат!

А затем вся страна всколыхнулась от обнародованных 12 апреля результатов широкомасштабных испытаний разработанной доктором Джонасом Солком вакцины от полиомиелита. Вывод был однозначен: вакцина эффективна. Полиомиелит побежден!

Больше в мире не будет трагедий, подобных той, что унесла жизнь маленькой Исабель Кастельяно. Да благословит Господь доктора Солка!

Но как жаль, что свое открытие он не сделал раньше.

7

Наступили первые сентябрьские выходные, совпавшие в этом году с Днем труда.

В воскресенье утром Уоррен усердно переваривал спортивную страницу «Таймс» и пончик с джемом, в то время как отец бесцельно листал «Книжное обозрение». Сегодня Харольд выглядел бледнее и слабее обычного. И курил уже третью за это утро сигарету.

— Дорогой, еще кофе? — заботливо спросила Эстел.

— Нет, спасибо. Что-то мне душновато. Пойду-ка я лучше в сад, глотну свежего воздуха.

— Вот и чудесно. Я с тобой! — откликнулась жена.

Харольд вцепился в трость и с усилием поднялся.

Он упорно не позволял себе помогать.

Уоррен перешел уже к «Событиям недели», когда из сада донесся панический вопль матери: «Помогите! Помогите! Кто-нибудь, скорее сюда!»

Через секунду Уоррен был во дворе. Отец лежал на земле.

— Мам, что случилось?

— Мы стояли и разговаривали, — всхлипнула Эстел. — И вдруг папа упал. Мне кажется, он без сознания. Не знаю… Я не знаю…

Уоррен опустился на колени и внимательно посмотрел на отца. Глаза у того были закрыты, а лицо — пепельно-серое. Уоррен схватил отца за плечо и закричал, словно хотел его разбудить: «Папа! Папа!» Ответа не было. Он поднес ладонь к отцовскому носу, но не понял, дышит тот или нет. Кажется, да. Но уверенности у него не было. Тогда он приник ухом к груди Харольда.

— Мам, порядок! Я слышу, у него сердце бьется. Только как-то слишком часто. Я позову доктора Кастельяно!

Эстел кивнула, от страха не в силах говорить. Уоррен помчался к соседям, а мать опустилась на землю рядом с мужем и положила его голову себе на колени.

Машины Луиса перед домом не оказалось. Уоррен взлетел по ступенькам и позвонил в звонок, одновременно колотя в дверь другой рукой. Открыла Инес.

— Папе плохо! У него обморок или что-то в этом духе. А где доктор Кастельяно?

— Ох, Пресвятая Дева Мария, он только что уехал по вызовам. Когда вернется, не знаю. Послушай-ка, тут неподалеку, на Парк-плейс, живет доктор Фриман.

Она показала влево.

— Спасибо. Какой номер дома?

Она покачала головой:

— Не знаю. Но это единственный многоэтажный дом в квартале. Снаружи — медная табличка с его фамилией. Быстро тащи его сюда! А я побегу к Эстел. Может, ей помощь нужна.

Меньше чем через две минуты запыхавшийся Уоррен стоял перед подъездом дома 135 по Парк-плейс и жал кнопку звонка рядом с надписью «Оскар Фриман, доктор медицины». Вскоре в домофоне раздался мужской голос:

— Говорит доктор Фриман. Чем могу быть полезен?

— Доктор, у меня с отцом плохо. Он в обмороке. Понимаете, он лежит на земле в саду. Вы можете побыстрее прийти?

— Он без сознания, говоришь?