Исцеляющая любовь - Страница 200

200

Барни тревожился все сильнее.

— А вам не кажется, что пора ей дать обезболивающее?

— Как вы и просили, мы ей дадим эпидурал, чтобы она оставалась в сознании в момент родов. Но это немного попозже. А я пока посоветуюсь с анестезиологом, что ей дать сейчас, чтобы облегчить ее состояние.

— Отлично, — обрадованно ответил Барни. — Просто замечательно.

— Эй! — окликнула Лора слабым голосом. — Ты сегодня что-нибудь ел?

Барни подошел и взял ее за руку.

— Не помню. Зато я знаю, что ты со вчерашнего дня крошки в рот не взяла.

— Мне нельзя. И ты это знаешь. Но это не означает, что ты должен за компанию морить себя голодом. Спустись вниз и поешь.

— Нет, Лора. Я намерен находиться здесь в роли твоего секунданта.

Тут в палату вошел Муради. За ним высилась могучая фигура анестезиолога. Тот немедленно приступил к делу:

— Здравствуйте, меня зовут доктор Болл. Вам нехорошо, юная леди?

Несмотря на свое мучительное состояние, Лора невольно подумала: «Неужели обязательно в такой момент сохранять все свое высокомерие? Индюк!»

Вслух она вежливо произнесла:

— Да. Хорошо бы вы мне что-нибудь сделали, чтобы немножко унять боль. Но только чтобы я не заснула!

— Никаких проблем, юная леди. Можете не волноваться. Я сделаю вам укольчик, и вы воспарите, как знамя на флагштоке в День независимости.

— Доктор, парить ей вовсе не обязательно, — подал голос Барни. — Просто снимите боль.

Болл не знал, что Барни тоже врач, и снисходительно ответил:

— Мой мальчик, предоставьте это мне. На моем счету больше принятых родов, чем у самого доктора Спока.

При этих словах он с поразительным для своей комплекции проворством сделал Лоре укол скополамина. Почти мгновенно у нее помутилось в голове. Великан кивнул коротышке и, выходя, сказал:

— Позовешь, когда до эпидурала дойдет.

Барни присел к кровати и взял Лору за руку, помогая ей ритмично дышать. Подушка у нее насквозь промокла от пота.

— Барни! — вдруг ахнула Лора. — Тут что-то не так. Схватки не должны продолжаться так долго. Это ненормально, понимаешь?

Барни бросился в коридор за Муради. Тот курил в холле.

— Доктор! — крикнул Барни. — Роды выходят из-под контроля!

— Это хорошо, — с улыбкой ответил молодой врач.

— Что именно?

— Мы ввели ей внутривенно небольшую дозу окситоцина. Он стимулирует сокращение матки. Это ей поможет.

— Может, это и помогает, только уж чересчур! Пойдите к ней!

Иранец затушил сигарету и направился в родильную палату.

Еще из коридора они услышали истеричный крик:

— Приведите мне этого придурочного врача!

Вокруг койки сгрудились стажеры, медсестры и доктор Болл.

— У женщины истерика, — сердито объявил анестезиолог. — Пожалуй, лучше я ее отключу.

— Только попробуй, приятель, и я отключу тебя! — набросился Барни. Он ринулся к Лоре.

Она ловила ртом воздух.

— Монитор… монитор…

— Лора, что случилось? Скажи мне, что не так?

— Я велела сестре повернуть монитор ко мне, чтобы видеть показания. Этот Муради козел, а не специалист! Он же должен с дисплея глаз не спускать!

Она все больше впадала в панику.

— Прибор показывает патологическое состояние плода. Наш малыш в опасности!

— Так-так, минуточку, — встрял Муради. — Давайте не будем все хором строить из себя врачей. Миссис Ливингстон доверена мне.

— Вам? А где ваш чертов Берковичи? — взорвался Барни.

— Да пропади он, твой Берковичи! Сейчас не до него! — прохрипела Лора. — Монитор показывает, что у ребенка замедляется сердцебиение. Это очень плохо! Кто-нибудь, сделайте же кесарево! Немедленно!

В этот момент Муради взглянул на дисплей и понял, что пациентка более чем права.

— Так. Всем выйти! — скомандовал он. — Я сказал: всем!

Он повернулся к сестре.

— Кислородную маску ей, и немедленно в операционную! Я иду обрабатывать руки.

Не успел никто сдвинуться с места, как раздался новый беспомощный крик Лоры:

— Барни, помоги мне! Барни!

Он бросился к жене.

— Что? Что я должен сделать?

— Помоги повернуться. Меня так накачали, что я сама не могу. Помоги встать на колени. Это ослабит давление на ребенка. Улучшит кровообращение.

— Вы слышали, что она сказала? — рявкнул Барни медсестрам. — Черт побери, помогите же мне ее перевернуть! Я тоже врач!

За время беременности Лора очень отяжелела. Барни пришлось поднатужиться изо всех сил, чтобы вдвоем с той единственной сестрой, которая понимала, что происходит, перевернуть Лору и помочь ей встать на четвереньки. Дверь распахнулась, и две другие сестры бегом покатили кровать в родилку.

— Барни, останься со мной! — взмолилась Лора.

— Не беспокойся, Кастельяно, я сейчас догоню.

Он побежал в хирургическую раздевалку. Испуганный Муради натягивал зеленый костюм.

— Где одежда? — выпалил Барни.

— Простите, — возразил иранец, — но сейчас не время для мужей. Ей надо делать кесарево.

— А кто здесь умеет это делать, черт бы вас всех побрал! Буфетчик? Сколько таких операций сделали лично вы? Уверен, что меньше меня.

Молодой доктор вышел из себя:

— Слушайте меня, доктор Ливингстон. Она — моя пациентка, а вы останетесь ждать за дверью. Иначе я позову охрану и прикажу вас привязать к креслу. Мы тут с вами препираемся и теряем драгоценное время. А ребенок в опасности. Так что сядьте, закройте рот и дайте мне пройти.

Барни стукнул кулаком по одному из шкафчиков.

«Ах ты гаденыш! — подумал он. — Разговариваешь со мной так, будто это я виноват, что ты прошляпил монитор! Если бы не Лора, ты бы еще неизвестно сколько ждал!»

200