Исцеляющая любовь - Страница 151

151

— Ну хорошо, — сказал Беннет. — По-моему, все ясно. — Он взглянул на Хершеля. — И сколько будет стоить такое дело?

— Бен, сейчас вопрос не в деньгах. Я заплачу столько, сколько будет нужно.

— Хорошо, папа. — Разговор давался Беннету все с большим напряжением. — Не трать деньги на то, чтобы биться в суде. Лучше отправь их в организацию доктора Кинга в память о нем.

39

Чтобы собрать материал для своего исследования психики врача, Барни составил опросник и разослал друзьям и бывшим однокашникам по Гарварду. Он понимал, что у каждого в багаже имеется пережитая драма, неведомая посторонним. Естественно, он гарантировал всем полную анонимность. Респонденты могли даже не подписывать своих анкет.

Одним из первых ему ответил Ланс Мортимер, причем весьма пространно и предварив анкету письмом.

...

Дорогой Барн!

Мне кажется, ты затеваешь потрясающе интересное дело. (И как мне это самому в голову не пришло!) Между прочим, мне довелось видеть столько невероятного, что года два назад я начал вести дневник и сейчас готов поделиться с тобой самыми яркими эпизодами. (Отксерить всю тетрадь и переслать тебе не могу — есть вещи, которыми я не стал бы делиться даже со своим психоаналитиком.)

Прилагаю рассказ об инциденте, имевшем место 6 июня 1970 года. Имена, разумеется, изменены — не для того, чтобы оградить невинных, а чтобы уберечь собственную шкуру.

Ты, конечно, понимаешь, что это случилось в Лос-Анджелесе, но я замаскировал все под некий госпиталь Сент-Дэвид в Ньюпорт-Бич. Буду признателен, если ты сохранишь эту легенду. Своим исследованием ты, пожалуй, смог бы взорвать всю медицину. Если прежде не уничтожат тебя.

С приветом,

Поначалу присланная Лансом история показалась Барни чересчур «голливудской». Но, подойдя к концу, он понял, что отворил настоящий ящик Пандоры.

После того как рассказ был прочитан в третий раз, он почувствовал, что не в силах держать это в себе. А поскольку доктора Баумана навряд ли обрадовал бы звонок посреди ночи, то выбора не было.

— Привет, Кастельяно. Разбудил?

— Да нет, а что случилось?

Он зачитал ей текст.

* * *

«Едва ли кто забудет мастерскую игру Люка Джемисона (имя вымышленное) в фильме Стенли Уолтерса (имя вымышленное) под названием, предположим, „Беззвездная ночь“. Так же как и Джун Соммервиль (имя вымышленное) — в реальной жизни жену вышеназванного актера — в роли глухонемой девушки.

И вот клиника получает сообщение, что туда едет машина „скорой помощи“ с Джун, у которой подозрение на перфорированный аппендицит. Весь персонал приходит в небывалое возбуждение.

Меня разбудил хирург Стив Росс (имя вымышленное) и велел срочно готовиться к операции. Я не успел даже толком умыться, как уже мчался в операционную.

Для тех, кто никогда не видел Джун Соммервиль в жизни, могу сообщить, что ее красота не есть следствие умелого макияжа или ловкой работы оператора. Она и в жизни оказалась сногсшибательно красивой женщиной.

Мы бегом везли ее на каталке, и я заметил, что приехал даже заведующий клиникой. Он пригласил к себе в кабинет ее мужа Люка, чтобы помочь ему скоротать время за чашкой кофе.

Я вколол мисс Соммервиль пентотал натрия, чтобы она расслабилась, и попросил ее назвать мне десять своих любимых ролей. Не успела она добраться до „Бен-Гура“, как уже была в состоянии нирваны. Я ввел в гортань трубку и, поддувая в легкие воздух, стал погружать ее в „сладкий сон“ с помощью стандартной смеси галотана с кислородом. Я сделал доктору Россу знак, что пациентка отключилась.

Он потребовал свой верный скальпель и сделал безупречный разрез на ее молочно-белом животике. В считанные минуты — а Росс превосходно владеет своим ремеслом — противный аппендикс был удален и начат парацентез, то есть дренаж брюшной полости.

Но тут случилась катастрофа. Мы, а больше всех доктор Росс, были так возбуждены тем, что в нашу клинику пожаловала звезда такой величины, что перед операцией забыли провести все необходимые обследования.

И никто не знал, что у нее аллергия на пенициллин, пока она вдруг не впала в анафилактический шок. Я стал усиленно подавать ей кислород, и тут случилась новая беда — остановка сердца.

Росс не мешкая рассек ее роскошную грудь для прямого массажа сердца. Секунды бежали, а она все не приходила в себя, и прекрасное тело синело все больше.

Через несколько минут я сказал Россу, что дело безнадежное и дальнейшие попытки можно прекратить.

— Да ты что, идиот! — заорал он. — Как мы можем позволить жене Люка Джемисона умереть на столе? Репутация клиники будет уничтожена. А я стану изгоем для всего города. Продолжай качать, черт бы тебя побрал!

Я возразил, что даже если нам сейчас удастся ее оживить, тканям мозга уже нанесен непоправимый ущерб. Он опять приказал продолжать вентиляцию легких и заткнуться. Выражения звучали самые крепкие.

Через восемнадцать с половиной минут сердце Джун Соммервиль снова застучало.

— Слава богу! — тихонько выдохнул Росс.

А я подумал: „Вся карьера насмарку!“

Как только она задышала более ровно, Росс сорвал повязку и ринулся в кабинет заведующего сообщить мистеру Джемисону, что операция прошла успешно.

Но если сейчас у кого-то возникает недоумение, почему Джун Соммервиль больше не снимается, то это не оттого, что она предпочитает уединение своего розового сада в Бель-Эре, как пишут в газетах. Просто она находится в закрытой психушке, так как из-за необратимых нарушений мозговой деятельности не может узнать даже собственного знаменитого мужа.

151