Исцеляющая любовь - Страница 146

146

Она приподняла костлявую руку и с усилием прошептала:

— Спасибо, доктор, что приехали.

Сет кивнул и сел, чтобы задать несчастной несколько вопросов.

— Миссис Карсон, вам, должно быть, трудно говорить, но мне необходимо кое-что прояснить. Вы понимаете, с какой целью мы здесь?

— Да, доктор.

— Вы уверены, что сделали правильно, обратившись к доктору Блустоуну с такой просьбой? Я хочу понять, не возникало ли у вас потом сомнений на этот счет?

— Нет. Я хочу умереть. — И с мольбой простонала: — Доктор, пожалуйста!

В этот момент взгляд Сета упал на небольшое распятие на прикроватной тумбочке. Она католичка. Разве не грех — смертный грех! — то, что она просит его совершить? Ведь это равносильно самоубийству. Мардж не дала ему задать свой вопрос.

— Не беспокойтесь, доктор, — едва слышно сказала она. — Сделайте то, что нужно. Остальное я беру на себя. Я столько раз молила Его, что не сомневаюсь: Он поймет.

Тут Сет перевел взгляд на Тима. Может, ему, как семейному доктору Карсонов, тоже есть что сказать? Но тот, по-видимому, был не в силах говорить. Сет снова повернулся к миссис Карсон:

— Миссис Карсон, я только введу вам в вену одно лекарство, и через пять минут вы уснете…

— И боли больше не будет?

— Нет, миссис Карсон, не будет, — очень тихо произнес Сет.

Женщина заплакала. Слезы бежали по ввалившимся щекам.

— Боже, — вымолвила она, — благодарю Тебя, что Ты послал мне ангела!

Сет продолжал спокойно говорить, зная, что его слова служат ей утешением. Он заметил, что, когда подсоединил ампулу к игле в ее локтевом сгибе, Тим Блустоун отвернулся. Он не мог даже смотреть на это. Сет взял миссис Карсон за руку и крепко сжал, а из нее постепенно уходила жизнь. И боль.

Доктора вышли из комнаты и спустились к Ирвину Карсону, который невидящим взглядом уткнулся в экран телевизора.

— Она упокоилась, — ответил Сет на его безмолвный вопрос.

Карсон перекрестился и разрыдался. Быть может — от горя, быть может — от облегчения. А может, и от того и от другого разом.

— Я… Я не знаю, что сказать, — всхлипнул он.

А молодой врач не знал, что ответить.

Он стал натягивать куртку, а Сет сказал:

— Мистер Карсон, вы должны знать: последние слова Мардж были о том, что она делает это ради своей семьи.

Все еще плача, Карсон кивнул.

— Утром доктор Блустоун к вам зайдет посмотреть, как идут дела. Спокойной ночи.

Ирвин Карсон застыл на месте, и дверь бесшумно затворилась.

Два медика опять стояли в темноте.

— Как мне тебя отблагодарить, Сет? — взволнованно прошептал Тим.

Сет взял его за плечи и сказал:

— Никогда мне больше не звони. Никогда, слышишь?

И растворился в ночи.

— Мне кажется, никогда в жизни я не был в столь глубокой депрессии.

— Подобные заявления заставят людей потерять веру в психиатров, — отозвался Билл Чаплин.

Он пытался поднять настроение своего автора, пригласив его отобедать по-приятельски в «Элейн».

Барни изобразил улыбку:

— Билл, я обыкновенный человек. А кроме того, чтобы помогать другим, вовсе не обязательно самому быть счастливым. В противном случае в Нью-Йорке не осталось бы ни одного психотерапевта. Проблем у меня куча. Во-первых, Эмили меня бросила и даже не отвечает на мои звонки в редакцию. Больше того, какой-то доброжелатель уже доложил мне, что она закрутила роман с неким парнем со спортивного канала Эй-би-си. Мой лучший друг Лора укатила в лесные дебри Торонто и находится на грани нервного срыва. А мою книгу никто не читает, даже в мягкой обложке.

— Перестань, Барни, — увещевал Билл, — хватит тебе грустить, пора уже смириться. Давай лучше обсудим твою следующую книгу.

— У меня нет никаких идей, — безнадежно ответил Барни. — Ящик стола пуст. Понимаешь, я-то думал, что моя затея со спортсменами всех увлечет. Я искренне полагал, что людям будет интересно знать, что происходит в мозгу их кумиров.

— И ты прав, им это интересно. Я считаю, ты ни на йоту не должен отступать от своего подхода. Почему бы тебе не сосредоточиться на другом типе кумиров?

— Ни за что на свете! В век всеобщего цинизма кумирам не осталось места. Иными словами…

— Барни, я знаю! Я придумал! Прохожий на улице считает врача кем-то вроде Господа Бога. Мы боготворим медиков. Мы перед ними трепещем. И если бы ты каким-то образом сумел передать, что происходит в сознании врачей…

Барни усмехнулся:

— Билл, такой вещи, как коллективное сознание медиков, не существует. Врачи бывают разные, всех мастей и оттенков. Но большинство из тех, с кем знаком я, — очень увлеченные люди, занимающиеся сизифовым трудом в надежде, что камень не скатится на них самих. Их жизнь — далеко не праздник.

— Барни, ты это знаешь, но это взгляд изнутри. Я встречал среди докторов продажных, невежественных болванов, для которых белый халат и звание доктора медицины — все равно что костыли, на которые они опираются, чтобы продвигаться вверх по общественной лестнице. Я прав?

— Нет, — тихо ответил Барни. — Точнее, отчасти. Я встречал таких, они читают «Экономику медицины», но не интересуются настоящими научными журналами и, должен сказать, дискредитируют свою профессию.

Билл перегнулся через стол и схватил Барни за лацканы пиджака.

— Ну же! — рявкнул он голосом строевого сержанта. — Покажи мне, покажи, что скрывается под этими масками, какие мысли бродят у них в головах! Покажи людям, что такое медики на самом деле!

Барни подумал и спокойно спросил:

146